Пугало для Митрофанушки
Из грамматики давно уже сделали жупел, чудище, "обло, озорно, стозевно и лаяй", стерегущее вход в мир иностранного языка и совершенно неодолимое. Дескать, и трудная она, и нудная, и пониманию нормального человека недоступная. "Учим без грамматики!" - на этот лозунг не слишком добросовесных преподавателей, как мухи на мед, слетаются те, кому артикли и времена глагола видятся в кошмарных снах.
Физиологией моя милая зовется
Плохое отношение к основе основ любого языка передалось нам от дедов - гимназистов, семинаристов и студентов, мучеников, вынужденных зубрить живые и мертвые языки по учебникам, мало чем отличавшимся от средневековых. Да что там средневековых - вся система понятий и терминов "школьной" грамматики почти не менялась столетиями, со времен Аристотеля. И преподавали всякую грамматику так же, как латинскую и греческую, без учета особенностей структуры новых языков. Лишь в начале XX века до лингвистов и методистов стало доходить, что современный английский отличается от латыни, как фрак от тоги, а главное, язык этот скорее жив, чем мертв, и учат его для непосредственного или опосредованного диалога.
А до середины XIX века в обучении языкам царил метод грамматического перевода, кстати, сохранившийся до сих пор: именно он лежит в основе привычной (и нередко ненавистной) нам методики, которую часто называют традиционной. Именно он предписывает бедным школярам зубрить наизусть грамматические правила, выполнять массу тренировочных упражнений, в основном в виде письменных переводов, читать тексты и анализировать встреченные в них грамматические структуры - словом, проделывать непосильную работу, ту, от которой, по мнению ряда граждан, лошади дохнут.
У этого метода есть свои преимущества. Правила зачастую усваиваются прочно и на всю жизнь (даже Остап Бендер, получивший загадочное образование, помнил латинские исключения: "пуэр, соцер, веспер, генер..."). А для филолога, лингвиста, которому необходимо в первую очередь понимать логику и структуру языка, ничего лучше и не придумать. Но простым смертным грамматика нужна, чтобы грамотно строить разговорную речь. А метод грамматического перевода почти полностью игнорирует этот практический аспект.
Как беззаконная комета
Революция произошла в конце XIX века. Многим - в первую очередь эмигрантам (в основном в США), которым нужно было срочно овладевать языком новой родины, - привычный метод встал поперек горла. Последний гвоздь в крышку его гроба вбил М. Берлиц - он изобрел прямой метод обучения языкам, тут же вошедший в моду и породивший удачных "наследников" - аудиолингвальный и коммуникативный подходы.
В обоих на занятиях применяется только изучаемый язык, а акцент делается на разговорной речи и ее восприятии на слух.
Аудиолингвальный метод (шире всего был распространен в 50-60-х годах прошлого века, в эпоху расцвета структурной лингвистики) рассматривает язык как структуру, которую можно разложить на составляющие. Следовательно, для того чтобы правильно говорить, требуется не понимание грамматических правил и явлений, а навык их употребления. Отсюда - обучение с помощью готовых диалогов и patterns (образцов грамматических структур), которые ученик заучивает наизусть, повторяет снова и снова, пока не "задалбливает" до автоматизма, так чтобы потом, как из деталей "Лето", строить из них речь.
Этот метод, хотя ему нельзя отказать в эффективности (выработка навыка употреблять грамматические структуры без формальных ошибок), вскоре оказался "между двух огней". С одной стороны "наседал" архаичный, но так и не изжитый окончательно грамматический перевод, с другой - куда более радикальный "коммуникатив", с точки зрения которого язык - это средство общения и только, и, следовательно, даже структурный подход к нему чересчур теоретичен и недостаточно функционален...
В последние два-три десятилетия коммуникатив царил в зарубежных языковых школах, прижился он и на российской почве. В глазах широкой публики у этого метода два преимущества. Во-первых, с его помощью учат говорить. А во-вторых, грамматика им не предусмотрена (см. начало данной статьи): она должна выучиваться как бы сама собой (natural acquisition). Самые ярые сторонники нового подхода объявили некогда "свободное искусство" вне закона. Так, американский методист Steven Krashen открытым текстом призывал педагогов "не морочить себе голову" грамматикой (Teaching Grammar: Why Bother?).
...Коня и трепетную лань
Но первооткрывательская эйфория длилась недолго. Наводнив мир "англоговорящими" митрофанами, для которых "дверь - прилагательна, потому что она приложена к своему месту", преподаватели спохватились и буквально пустились во все тяжкие, чтобы извлечь запрятанный было в шкаф "скелет", без которого речь превращается вафатический бред.
Так коммуникатив в чистом виде сдал позиции. О "естественном приобретении" грамматических навыков серьезные методисты уже и не заикаются: напротив, они озабочены тем, как "впрячь в одну телегу" функциональную разговорную практику и понимание того, как устроен язык. Так возник главенствующий сегодня эклектический подход к преподаванию грамматики: все средства хороши, лишь бы работали. На коммуникативных курсах учитель то задаст академичный тест на неправильные глаголы, то затеет веселую игру "с раздеванием", направленную на отработку той или иной грамматической структуры.
Отсутствие единой "суммы" приемов исключает педантизм и создает простор для творчества: каждый педагог может придумать нечто свое, оригинальное и эффективное. Зарубежные преподаватели щедро делятся находками на виртуальных тусовках, но никто не объявляет свое ноу-хау единственно возможным.
Без грамматической ошибки
В России обучение грамматике не успело пострадать от издержек коммуникатива. Во-первых, этот метод достиг наших рубежей достаточно поздно. Во-вторых, преподаватели у нас обычно перфекционисты: уж если учить, то основательно. Да и студенты туда же: россиянин побоится открыть рот, комплексуя из-за ошибок, там где итальянец или кореец с такими же знаниями радостно выпалит сто слов в минуту. (Так же серьезно, как мы, относятся к грамматике немцы).
А главное - российские педагоги, как правило, выпускники языковых вузов, где учат грамматике традиционным методом с элементами аудиолингвального и даже коммуникативного. В результате выходит та же "эклектика", так что такой подход нам привычен. Да, у нас тоже стараются всеми силами облегчить студентам усвоение трудного материала. Например, в школе Denis' School это делается за счет доступного изложения и доходчивых схем. В Tom's House - с помощью красочных метафор, объясняющих суть грамматического явления понятнее, чем сухая терминология. На Курсах МИД преподаватели лучших московских лингвистических вузов успешно совмещают традиционный способ изучения грамматики с разговорной практикой, в конце обучения передавая студентов английским и американским педагогам для совершенствования знаний. Да и у хорошего учителя средней школы всегда есть в запасе пара "выстраданных" приемов, которые сделали бы честь любому методическому пособию...
Не так давно мне попалось на глаза, к сожалению, анонимное изложение системы английских времен на примере "глагола" *to vodka. Какой русский мнгновенно не "усечет" разницы между I vodka every day и I am vodking now, I have already vodked и I have been vodking since childhood?
Шутки шутками, а ведь и вправду запоминается.
